— Что ж, скромность в девице — это хорошо. Мой конь устал таскаться по паханым-перепаханым полям! Право, уже трудно припомнить, когда он в последний раз пасся на нетронутом лугу.
Гвендолин, не обращая внимания на циничный хохот гостей, лишь ниже опустила голову и сцепила лежащие на коленях пальцы. Прежде ей не приходилось бывать на свадебных пирах, но окружающие, судя по всему, находили ее поведение вполне естественным для невесты.
— Леди Гвендолин, — обратился к ней лорд Джилл. — К несчастью, у вас нет ни матери, ни свекрови, и некому дать вам совет по ведению вашего нового хозяйства. Однако быть хозяйкой Давиншема — большая ответственность для такой юной леди, как вы. Думаю, придется назначить кого-нибудь вам в помошь…
— Отец, — поспешно вмешался Гавин, — я уже распорядился, чтобы Лоррейн Тернот продолжала заниматься хозяйственными вопросами… До тех пор, пока моя супруга не будет готова взять эту обязанность на себя.
— Нет! — раздался неожиданно звонкий голос леди Гвендолин. Она вскочила со стула и, не обращая внимания на застывших от изумления гостей, обернулась к мужу. — Вы не посмеете открыто ставить надо мною свою любовницу! Не для того я стала сегодня вашей женой, чтобы вы срамили и унижали меня.
— Это вы изволите срамить меня, мадам, — угрожающе начал лорд Гавин. — Вы забываетесь! Вы, вероятно, переутомились нынче — так ступайте в свою комнату…
— Нет, — повторила леди Гвендолин. — Я знала, что вы до самой свадьбы приближали к себе эту женщину и противилась нашему с вами союзу. Но, коль скоро он уже заключен, я не желаю быть в подчинении у вашей любовницы!
Некоторое время лорд Гавин и леди Гвендолин молча стояли друг против друга, потом Гавин грубо схватил ее за руку и потащил от стола. По залу пронеслись смешки и непристойные шуточки Макайворсов.
— Продолжайте пировать, дорогие гости, а я пока отлучусь… ненадолго, — сквозь зубы процедил Гавин.
— Уоррик! — беспомощно оглядываясь на брата, позвала Гвендолин. — Помоги мне!
— Стой, Макайворс! — поднимаясь на ноги, Уоррик швырнул свой стул о стену.
— Убери свои грязные лапы от моей сестры!
— Не суй нос не в свое дело, сопляк! — рявкнул лорд Гавин. — Она моя жена, и я буду обращаться с нею, как мне заблагорассудится.
Уоррик одним прыжком подскочил к сестре и попытался вырвать у Гавина ее руку.
— Я забираю ее домой! — крикнул он. — И не надейтесь меня остановить! Моя сестра ехала сюда не затем, чтобы терпеть обиды и оскорбления.
Краем глаза Уоррик заметил возникшего у него за спиной Йена Макайворса, но не успел обернуться: что-то тяжелое обрушилось ему на голову, и он без чувств повалился на пол.
— Уоррик, Уоррик! — кричала Гвендолин.
Муж продолжал тащить ее к двери. Гвендолин отчаянно извивалась, пытаясь освободиться, однако силы были слишком неравны.
— Пустите меня к брату, он ранен!
— Ничего, пусть это послужит ему уроком: не встревай между мужем и женой.
— Я не стану вашей женой! — с ненавистью выкрикнула Гвендолин, но они уже были около дверей ее спальни.
Отчаянно молотя руками и ногами, она нанесла ему несколько ощутимых ударов. Лорд Гавин пинком отворил тяжелую дверь и швырнул жену на пол, однако она тут же вскочила на ноги, выхватила из ножен небольшой кинжал, который всегда носила на поясе, и, не раздумывая, метнулась вперед. Когда клинок вонзился в руку Гавина, девушка оцепенела от ужаса. Кровь брызнула ей на пальцы, обагрив ненавистный рубин. Ей с детства внушали, что Макайворсы вспыльчивы и кровожадны, но разве не по ее вине пролилась сегодня первая кровь?
— Ну, держись, дьяволица! — взревел Гавин, глядя на нее страшными глазами. — Или я тебя усмирю — или не жить тебе на свете!
— Будь ты проклят, Гавин Макайворс! — колени Гвендолин подкосились, и девичье тело затряслось в горестных рыданиях: все было кончено. В доме презренного супруга ее ждали лишь тоска да отчаяние.
Лорд Уоррик очнулся на другое утро. Открыв глаза, он разглядел над собой озабоченное лицо Мактавиша, приехавшего вместе с ним из Айронуорта, а позади него каменные стены Давиншемской башни.
— Слава богу, — пробормотал Мактавиш. — Я уж боялся, что не смогу привести тебя в чувство.
Уоррик сел, сорвал с головы повязку и, отстранив Мактавиша, начал торопливо натягивать сапоги.
— Что с моей сестрой? Ты ее видел?
— Нет, не видел и ничего о ней не знаю — я ведь всю ночь не отходил от тебя.
Уоррик без колебаний направился в комнату сестры. По дороге он обратил внимание на странную тишину в замке. Встретившаяся ему в коридоре служанка низко наклонила голову и прошмыгнула вдоль стены.
Чуя неладное, он без стука ворвался в спальню Гвендолин. Комната была пуста.
С колотящимся сердцем Уоррик нагнулся, чтобы рассмотреть пятна крови на ковре, и заметил блеснувший под ногами клинок. Уоррик узнал кинжал Гвендолин: он сам подарил его сестре на пятнадцатилетие.
В тот момент, когда он взялся за рукоять, тень легла на его лицо. Уоррик медленно выпрямился: на пороге стоял лорд Гавин.
— Где моя сестра?
— Мне выпала неприятная обязанность сообщить тебе о ее кончине. Вчера, как ты сам видел, она была слишком возбуждена и вечером, вместо того чтобы скрепить наш с нею союз, предпочла броситься с лестницы вниз головою. — Не выдержав пронзительного взгляда Уоррика, лорд Гавин опустил глаза. — Увы, при падении она сломала себе шею.
— Нет… — не веря, Уоррик медленно качал головой. — Моя Гвендолин?.. Не может быть.
— Я ничего ей не сделал! — поспешно отступая на шаг, выкрикнул Гавин. — Знай я, что она так слаба рассудком, я ни за что бы на ней не женился.
— Лжешь, ублюдок, — сказал Уоррик. — Ты говоришь, она бросилась с лестницы, тогда откуда кровь на ковре?
— Это моя кровь, — Лорд Гавин протянул вперед забинтованную руку. — Леди Гвендолин, видимо, не понравилось мое обхождение. Мне очень прискорбно, что ее постигла такая участь, но не будь она так…
— Нет! — с невыносимым страданием в голосе воскликнул Уоррик. — Ни за что не поверю, что она покончила с собой. Я желаю сейчас же видеть ее тело собственными глазами!
— Пожалуйста. Оно лежит в главном зале. Глаза Уоррика расширились от ужаса.
— Что? Не в часовне? Макайворс, неужели из-за твоего подлого вранья моей сестре придется покоиться в неосвященной земле?
Лорд Гавин наклонил голову.
— Она сама в этом виновата. Она совершила тяжкий грех… Впрочем, мне только что пришлось несколько часов кряду выслушивать нравоучения от собственного отца, так что с меня довольно. Убирайся в свой Айронуорт и забудь эту неприятную историю.
